Проект "Вервольф" - Страница 110

110

Меч обладал отменной балансировкой и умеренным весом под три килограмма. Мой тренер по фехтованию был заядлым поклонником средневекового оружия, имел неплохую коллекцию оригинальных клинков и новоделов и частенько устраивал для нас «рыцарские» турниры. Его эспадон с гнутым в бараньи рога захватником весил в два раза больше. Таким помашешь каждый день — никакой качалки не надо: мышцы крепче стали становятся.

Мой визави с непроницаемым лицом наблюдал за россверками полированной стали. Я сделал несколько перехватов руками, крутанул клинок над головой.

— Хах!

Переспелый арбуз с треском развалился пополам, красно-чёрными звёздами брызнула мякоть и семечки. Полушария ещё качались на блюде, как лодки на зеркале пруда, а я уже вытирал лезвие о рукав куртки.

— Впечатляет, — хозяин зала демонстративно похлопал в ладоши. — Приятно иметь дело с достойным человеком. Думаю, это прекрасный повод для начала знакомства.

Вино из кувшина ударилось в дно оловянного сосуда, рубиновой волной расплескалось по стенкам. Наполнив мой кубок до краёв, он пододвинул его ко мне, наполнил свой и кивком предложил поднять чаши.

— Имя! — потребовал я, с хрустом сжимая кожаные пальцы перчаток на фигурной ножке кубка.

— Тебе какое? У меня их много, — усмехнулся собеседник. Не дождавшись ответа, начал перечислять: — Миктлантекутли, Эрешкигаль, Нергал, Мара, Морриган, Анубис, Танатос, Азраил, Идзанами, Оркус, Бальтазар…

— Хватит! Я буду звать тебя Бальтазар.

— Тогда — за знакомство!

Наши кубки глухо соприкоснулись. Бальтазар прищёлкнул пальцами. В зале заплакала скрипка.

Я пригубил вино. Оно оказалось терпким на вкус и приятно пахло травами.

— Узнав моё имя, думаю, ты сразу получил ответ на два вопроса.

Я кивнул. Вино усилило чувство голода до предела. Не в силах терпеть, я схватил со стола мясо и впился в него зубами. Тёплые струйки покатились к подбородку. Скопившись на короткой щетине, жир тяжёлыми каплями падал на стол, смачно шлёпал жёлтыми пятнами на пол, расплывался тёмными кляксами на коже штанов.

— Ешь, Александр, не стесняйся. Бальтазар двумя пальцами оторвал от кисти виноградину, закинул в рот, потянулся за следующей.

— Откуда ты знаешь меня? — повторил я вопрос, обхватил жирными пальцами кубок и ополовинил его тремя громкими глотками.

— Жена подсказала. Она потратила вечность, чтобы найти тебя. Жаль, ты убил её.

Я замер с зажатой в зубах костью с куском окорока.

— Как убил? Когда? Почему?

В памяти замелькали картинки, словно я смотрел фильм на перемотке. Вот я в лесу — причём вижу себя со стороны — рядом женщина в обтягивающих брюках, короткой чёрной курточке, рыжие волосы рассыпались по плечам. Около неё какой-то эсэсовец со странным клеймом на лбу. Я втыкаю себе что-то в ногу и превращаюсь в оборотня.

Ррраз! Когтистая лапа сносит голову немцу. Женщина в страхе отступает назад, разворачивается, бежит прочь. Я настигаю её в два прыжка, режу, как волк овцу, и вою, закинув окровавленную морду к небу.

— Вспомнил? — Бальтазар снова улыбнулся. — Ещё вина? — Он потянулся к кувшину, но я помотал головой:

— Не надо.

Кость звонко брякнулась на блюдо. Я посмотрел на лоснящиеся перчатки, поискал, чем можно вытереть жир, не найдя ничего подходящего, воспользовался скатертью как салфеткой.

— Да ты не переживай, она сделала своё дело, довела его до конца. Признаюсь, — Бальтазар отщипнул ещё виноградину, подбросил верх и поймал её ртом, — я давно искал способ избавиться от неё. Постоянство не мой конёк, ну… ты меня понимаешь. Он подмигнул мне так, словно мы с ним были завзятые друзья.

Подо мной загромыхал стул. Я вскочил из-за стола, подхватил с пола меч и занял стойку: эспадон лезвием вниз, одна рука на эфесе, вторая на оплётке рикассо.

— Я тебе не друг, не надо мне подмигивать, — сказал я, делая несколько шагов назад. Расстояние между мной и столом увеличилось до трёх метров, можно спокойно крутить «бабочку» или изображать вертолёт, как барон Пампа из «Трудно быть богом» Стругацких.

— Жаль. Я был бы не прочь с тобой подружиться, — Бальтазар тоже встал из-за стола, пошёл в сторону, со скрежетом таща за собой топор, — хоть это и невозможно. Ведь ты останешься здесь вместо меня, а я получу долгожданную свободу.

— Интересно, как ты это себе представляешь?

Я отступил назад, хотел сделать это тихо, по-кошачьи, но грубые подошвы ботинок сопровождали каждый шаг громким стуком.

— Я заберу её, как награду в честном поединке, — продолжал он, словно не слышал меня. — Мой топор против твоего меча.

— А если выиграю я?

Украшенные затейливыми узорами лезвия топора со свистом рассекли пространство перед Бальтазаром.

— Не выйдет!

Он бросился на меня, крича что-то на странном языке.

Зал исчез. Растворился, как будто и не было его. Я оказался на поляне в дремучем лесу. Лето. Под ногами зелёная трава. В косых лучах солнца роятся мотыльки, жужжат пчёлы, птицы щебечут в кронах. Сладко пахнет мёдом.

Бальтазара нет.

Где-то с треском ломается ветка, я поворачиваюсь на звук.

— Баррра! Хой! Хой! Хой! Десять Бальтазаров с топорами в руках выбежали из леса.

Честный бой, говоришь? Хорошо. Будет тебе честный бой!

Меч ожил в моих руках, запел боевую песню, задрожал в предвкушении драки. Шелестит сталь, гудит воздух, руки наливаются силой, это клинок передаёт мне её, веками накопленную от владевших им воинов.

Первый враг выскочил на поляну в пределах досягаемости моего клинка. Перехват рукой, поворот. Н-на!

110