Проект "Вервольф" - Страница 22

Гитлер заложил руки за спину и опять зашагал по комнате.

— Ни на кого нельзя положиться, ни на кого. Кригер обещал ещё неделю назад решить вопрос с устойчивостью мутаций. И что? Где результат? — спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Прошу слова, — как школьник поднял руку генерал с узким лицом, крючковатым носом и зализанными назад волосами. Фюрер кивнул. Генерал повернулся ко мне: — Герр барон, две недели назад в Рейхстаге вы мне шепнули по секрету, что хотите разработать вакцину и газ для мутации людей в вервольфов непосредственно на поле боя. Вы тогда сказали, что Кригеру с его фабрикой оборотней до ваших проектов, как до луны. У вас получилось?

Все посмотрели на меня. Даже Гитлер перестал шастать по комнате и, подобно футболисту, сложил руки на интересном месте.

Я растерялся не зная, что сказать в ответ. Что я знал о работах Валленштайна? Ничего, кроме тех записей, что успел прочитать.

В памяти неожиданно всплыли бумаги из лаборатории. Там что-то было об этом. Газ… вакцина… воздействие препарата на мышечные ткани… Вспоминай, Саня, вспоминай!

— Барон! — голос фюрера прозвучал ударом хлыста. — Что вы молчите? Вам нечего сказать?

Во рту пересохло. Я несколько раз сглотнул, но в горле осталось сухо, как в пустыне.

— Есть, — выдавил я из себя и удивился, не узнав свой голос.

— Ну так поделитесь с нами, не молчите, — подбодрил меня молчавший до этого вояка с моноклем в глазу.

— Сейчас проходит последняя стадия испытаний, — пробормотал я, — осталось стабилизировать изменённую клеточную структуру объектов. Мутагенезный потенциал материала…

Фюрер сморщился, как от зубной боли.

— Барон, я достаточно наслушался вашей учёной болтовни. Вы можете сказать нормально, без этой ерунды: вы близки к прорыву или нет?

«А хрен бы с ним. Или пан или пропал».

— Да, мой фюрер. До завершения разработок осталось совсем немного…

— Хватит! — прикрикнул он. Сгорбившись и слегка подволакивая левую ногу, Гитлер вернулся к столу, сел в кресло. Я же так и остался стоять, хотя ноги меня уже почти не держали, появилась предательская дрожь в коленках, сильно взмокли подмышки. — Я сыт вашими обещаниями по горло. Вы будете работать в одной команде с Кригером, он, в отличие от вас, уже пачками штампует вервольфов. У него там не всё гладко с этой вашей стабильностью, ну так и помогите ему разобраться с этим.

Гитлер навалился на спинку кресла, прикрыл глаза рукой и замолчал. Молчал и весь «генштаб». Даже перестал гудеть скрытый где-то под потолком вентилятор. Фюрер сидел так с минуту, потом сцепил пальцы в замок и положил на стол.

— Вам нужны люди для экспериментов?

Я пожал плечами, а потом кивнул, подумав, что речь идёт о персонале.

— Хорошо, я дам распоряжение Айхе, он подготовит вам пятьсот человек для начала. Ещё что-то надо? Какие-то особые реагенты, оборудование? Нет? Вот и отлично. Шпеер будет вашим куратором, все вопросы решать через него. В конце декабря вервольфы должны воевать под Сталинградом. Не уложитесь в срок — отправитесь вместе с Кригером в Дахау, даю слово. Совет окончен, господа, все свободны.

Генералы оживлённо зашушукались. Гитлер первым встал с кресла и направился к выходу. Я не стал дожидаться, когда все уйдут, и следом за ним вышел в дверь.

В коридоре меня уже ждал Шпеер. По его лицу я сразу догадался, что разговор с фюрером у него состоялся задолго до этой встречи. Потому он и вытащил меня в кафе, специально надеялся выбить из колеи, сволочь. Наверное, метит на моё место, гад.

Я осознал последнюю мысль и удивился, как быстро прошёл процесс вживания в шкуру Валленштайна. Меня напугала скорость, с какой я адаптировался к новой реальности. Этак ещё немного — и я накрепко ассимилируюсь с немцем и навсегда останусь в его теле. Нет, ребята, меня такой расклад не устраивает, пора драпать отсюда, бежать куда глаза глядят, а то затянет меня это болото и прощай, родная Россия, до свидания XXI век, здравствуй ХХ, причём не самое лучшее его время.

Шпеер приветливо помахал рукой, словно мы не виделись много лет, отделился от стены и пошёл ко мне ленивой походкой сытого хищника. Он как будто всем видом говорил, что сейчас не хочет жрать, но пройдёт какое-то время и он слопает меня с потрохами.

— Ну как всё прошло, Отто? Фюрер тебе понятно объяснил? — спросил он с ядовитой ухмылочкой.

Я кивнул. Говорить с ним не хотелось. До меня наконец-то дошло, о каких людях говорил Гитлер. Он дал мне для экспериментов пятьсот человек, пять сотен душ я должен загубить, чтобы дать этому ублюдку, чего он хочет. Полтысячи ни в чём неповинных людей взамен моей собственной жизни, а может, и больше, если с результатами не всё сразу получится. Хорош обмен, да?

Первый раз в жизни решил заняться мародёрством могил — и то не по доброй воле — и на тебе подарочек. Правильно! Поделом тебе, Грач, нечего мерзкими делами заниматься! Так тебе и надо!

Процесс рефлексии прервал Шпеер:

— Чего застыл, Отто? Пора возвращаться в Берлин. Время работает против тебя.

Он оскалил зубы в подобии дружеской улыбки, похлопал меня по плечу и посторонился, показывая на выход из коридора-галереи.

* * *

По неведомой мне причине в столицу мы возвращались по земле. Наверное, цеппелин отправился выполнять особое задание, и теперь отряд бравых эсэсовцев где-нибудь во французских Альпах тайком грузил в гондолу ящики с древними сокровищами из разграбленного монастыря. Или в обстановке строжайшей секретности группа спецов в кожаных плащах, чёрных сапогах и фуражках с орлами перебрасывала в укромное место деньги нацистской верхушки.